Неточные совпадения
На лестнице спрятался он от Коха, Пестрякова и дворника в пустую квартиру, именно в ту минуту, когда Дмитрий и Николай из нее
выбежали, простоял за дверью, когда дворник и те проходили наверх, переждал, пока затихли шаги, и сошел себе вниз преспокойно, ровно в ту самую минуту, когда Дмитрий с Николаем
на улицу выбежали, и все разошлись, и никого под воротами не осталось.
Лежат они поперек дороги и проход загораживают; их ругают со всех сторон, а они, «как малые ребята» (буквальное выражение свидетелей), лежат друг
на друге, визжат, дерутся и хохочут, оба хохочут взапуски, с самыми смешными рожами, и один другого догонять, точно дети,
на улицу выбежали.
Самгин мог бы сравнить себя с фонарем
на площади: из
улиц торопливо выходят,
выбегают люди; попадая в круг его света, они покричат немножко, затем исчезают, показав ему свое ничтожество. Они уже не приносят ничего нового, интересного, а только оживляют в памяти знакомое, вычитанное из книг, подслушанное в жизни. Но убийство министра было неожиданностью, смутившей его, — он, конечно, отнесся к этому факту отрицательно, однако не представлял, как он будет говорить о нем.
Ставни окон были прикрыты, стекла — занавешены, но жена писателя все-таки изредка подходила к окнам и, приподняв занавеску, смотрела в черный квадрат! А сестра ее
выбегала на двор, выглядывала за ворота,
на улицу, и Клим слышал, как она, вполголоса, успокоительно сказала сестре...
Но — не пошевелился. Приятно было сознавать, что он должен позвонить пожарной команде,
выбежать на двор,
на улицу, закричать, — должен, но может и не делать этого.
И Алеша
выбежал с лестницы
на улицу.
Не раз Анфиса Порфирьевна, окровавленная,
выбегала по ночам (когда, по преимуществу, производились экзекуции над нею)
на улицу, крича караул, но ротный штаб, во главе которого стоял Савельцев, квартировал в глухой деревне, и
на крики ее никто не обращал внимания.
Выбежать поиграть, завести знакомство с ребятами — минуты нет. В «Олсуфьевке» мальчикам за многолюдностью было все-таки веселее, но убегали ребята и оттуда, а уж от «грызиков» — то и дело. Познакомятся
на улице с мальчишками-карманниками, попадут
на Хитровку и делаются жертвами трущобы и тюрьмы…
Кажется, это уж должно бы возмутить родителей бедной жены его: в их глазах он, кругом сам виноватый, буйствует и, не помня себя, грозит даже зарезать жену и
выбегает с ножом
на улицу…
С горы спускается деревенское стадо; оно уж близко к деревне, и картина мгновенно оживляется; необыкновенная суета проявляется по всей
улице; бабы
выбегают из изб с прутьями в руках, преследуя тощих, малорослых коров; девчонка лет десяти, также с прутиком, бежит вся впопыхах, загоняя теленка и не находя никакой возможности следить за его скачками; в воздухе раздаются самые разнообразные звуки, от мычанья до визгливого голоса тетки Арины, громко ругающейся
на всю деревню.
Он
выбежал стремглав
на улицу и помчался по направлению к дому Поваляева. Добежавши, схватил камень и пустил его в окно. Стекло разбилось вдребезги; в доме поднялась суматоха; но Гришка, в свою очередь, струсил и спасся бегством.
Как и зачем он тут появился? Еще полчаса перед тем он
выбежал, как полоумный, из дому, бродил несколько времени по
улицам, случайно очутился
на пожаре и бросился в огонь не погибающую, кажется, спасать, а искать там своей смерти: так, видно, много прелести и наслаждения принесло ему брачное ложе.
И прокуроры чтобы
на всякий случай в окна смотрели, только
на улицу бы не
выбегали, когда кого-нибудь ведут
на веревочке, не спрашивали бы: со взломом или без взлома?
С привычкою к умеренности, создавшеюся годами бродячей, голодной жизни, она ела очень мало, но и это малое изменило ее до неузнаваемости: длинная шерсть, прежде висевшая рыжими, сухими космами и
на брюхе вечно покрытая засохшею грязью, очистилась, почернела и стала лосниться, как атлас. И когда она от нечего делать
выбегала к воротам, становилась у порога и важно осматривала
улицу вверх и вниз, никому уже не приходило в голову дразнить ее или бросить камнем.
Старая барыня посмотрела
на него с удивлением. Анна, которая успела уже снести свой узел в кухню и, поддернув подол юбки, принималась за мытье пола, покинутого барыней, наскоро оправившись, тоже
выбежала к Джону. Все трое стояли
на крыльце и смотрели и направо, и налево. Никого не было видно, похожего
на Матвея,
на тихой
улице.
Шумною толпой
выбегают ребятишки
на побелевшую
улицу; в волоковые окна выглядывают сморщенные лица бабушек; крестясь или радостно похлопывая рукавицами, показываются из-за скрипучих ворот отцы и старые деды, такие же почти белые, как самый снег, который продолжает валить пушистыми хлопьями.
Саша бегала по всем комнатам и звала, но во всем доме не было никого из прислуги, и только в столовой
на сундуке спала Лида в одеже и без подушки. Саша, как была, без калош
выбежала на двор, потом
на улицу. За воротами
на лавочке сидела няня и смотрела
на катанье. С реки, где был каток, доносились звуки военной музыки.
Все офицеры
выбежали из избы; к ним присоединилось человек пятьдесят солдат. Место сражения было не слишком обширно, и в несколько минут
на улице все уголки были обшарены. В кустах нашли трех убитых неприятелей, но Рославлева нигде не было. Наконец вся толпа вышла
на морской берег.
Промеж дерев мелькают и
выбегают даже
на улицу небольшие окошки с резными выбеленными ставнями.
В тоске, в ужасе, в бешенстве
выбежал многострадальный господин Голядкин
на улицу и стал нанимать извозчика, чтоб прямо лететь к его превосходительству, а если не так, то уж по крайней мере к Андрею Филипповичу, но — ужас! извозчики никак не соглашались везти господина Голядкина: «дескать, барин, нельзя везти двух совершенно подобных; дескать, ваше благородие, хороший человек норовит жить по честности, а не как-нибудь, и вдвойне никогда не бывает».
Он думал бы: «Ах, сено сгниет! ах, рожь прорастет!» — и, несмотря
на мокропогодицу,
выбежал бы
на улицу.
Эльчанинов почти обеспамятел: он со слезами
на глазах начал целовать письмо, а потом, не простясь со старухой,
выбежал из дому, в который шел за несколько минут с такими богатыми надеждами, и целую почти ночь бродил по
улицам.
— Спасибо… отцы мои… спасибо… — бормотал Антон,
выбегая без оглядки
на улицу.
Сквозь вой и грохот и колокола прорвался сигнал автомобиля, и тотчас Кальсонер возвратился через главный вход, — Кальсонер бритый, мстительный и грозный. В зловещем синеватом сиянии он плавно стал подниматься по лестнице. Волосы зашевелились
на Короткове, и, взвившись, он через боковые двери по кривой лестнице за органом
выбежал на усеянный щебнем двор, а затем
на улицу. Как
на угонке полетел он по
улице, слушая, как вслед ему глухо рокотало здание «Альпийской розы...
Не знаю наверное, в которой губернии — я много их проезжал — а помню, что в городе Туле, когда извозчик поспешал довезти нас до своего знакомого постоялого двора, при проезде через одну
улицу, из двора
выбегает человек и начинает просить нас заехать к ним во двор. Я призадумался было и рассуждал, почему он меня знает и
на что я ему? Но человек просил убедительно сделать милость, не отказать, — будете-де после благодарить.
У двери в кухню она глубоко вздохнула, еще плотнее закутала лицо, отворила дверь и бросилась через кухню, как сквозь огонь,
выбежала на двор,
на улицу и быстро пошла по тротуару, сжав зубы, сдерживая биение сердца.
Таня. Сейчас, сейчас. Вы идите,
на улице подождите, а я сию минуту
выбегу, скажу что.
Холодная вода освежила его, он утерся и, не сказав ни слова, не поблагодарив даже свою сестру милосердия, схватил шапку, подхватил
на плечо шубу, поданную ему Пселдонимовой, и через коридор, через кухню, в которой уже мяукала кошка и где кухарка, приподнявшись
на своей подстилке, с жадным любопытством посмотрела ему вслед,
выбежал на двор,
на улицу и бросился и проезжавшему извозчику.
Фленушка ушла. У Алексея
на душе стало так светло, так радостно, что он даже не знал, куда деваться.
На месте не сиделось ему: то в избе побудет, то
на улицу выбежит, то за околицу пойдет и зальется там громкою песней. В доме петь он не смел: не ровен час, осерчает Патап Максимыч.
— Да от кого же, однако? — закричал вдогонку ему Шишкин, взволнованно
выбежав на двор, но чья-то тень без ответа мелькнула в калитке и скрылась
на улице.
Проносимся по узкой, по-утреннему оживленной
улице, что упирается в мечеть, и
выбегаем за селение,
на крутой обрыв над самой бездной. Гуль-Гуль останавливается, тяжело переводя дух. Она очень хорошенькая сейчас, Гуль-Гуль — с ее разгоревшимся от бега детским личиком. Голубой, из тончайшего сукна бешмет ловко охватывает гибкую девичью фигурку. Густые, черные, как вороново крыло, волосы десятками косичек струятся вдоль груди и спины. Гуль-Гуль смеется, но в ее красивых глазах — прежняя печаль.
Распрощались. Они ушли. Я жадно стал расспрашивать Юлю про Машу. Юля рассказала: перед тем как уходить. Маша пришла с Юлею под окно моей комнаты (оно выходило в сад) и молилась
на окно и дала клятву, что никогда, во всю свою жизнь, не забудет меня и всегда будет меня любить. А когда мы все уже стояли в передней, Маша
выбежала с Юлею
на улицу, и Маша поцеловала наш дом. Юля отметила это место карандашиком.
И ушел. Васильев лег
на кровать и, спрятав голову под подушку, стал плакать от боли, и чем обильней лились слезы, тем ужаснее становилась душевная боль. Когда потемнело, он вспомнил о той мучительной ночи, которая ожидает его, и страшное отчаяние овладело им. Он быстро оделся,
выбежал из номера и, оставив свою дверь настежь, без всякой надобности и цели вышел
на улицу. Не спрашивая себя, куда идти, он быстро пошел по Садовой
улице.
С
улицы во двор вошел горбатенький Алёшка и, запыхавшись, ни
на кого не глядя, побежал в дом; через минуту он
выбежал из дома с гармоникой и, звеня в кармане медными деньгами, щелкая
на бегу подсолнухи, скрылся за воротами.
Дом был, как оказалось, прекрасный и стоял
на лучшей
улице города. Граф Петр Игнатьевич был дома и, увидев в окно открытый экипаж, в котором сидел князь Луговой,
выбежал встретить его
на крыльце.
Кузьма, между тем,
выбежав со своей ношей
на улицу и пробежав некоторое расстояние от дома, остановился и поставил молодую девушку
на ноги. Маша от побоев, нанесенных ей Салтыковой, и от всего пережитого ею треволнения, не могла стоять
на ногах, так что Кузьме Терентьеву пришлось прислонить ее к стене одного из домов и придерживать, чтобы она не упала. Парень задумался. Весь хмель выскочил из его головы.
Они счастливо миновали двор,
выбежали за ворота и пустились бегом по
улице, но вдали показались бегущие им навстречу толпы народа и они были принуждены свернуть в переулок, оканчивающийся густою рощею. Чтобы схорониться хотя
на время, они вбежали в самую чащу.
Пьер поспешно оделся и
выбежал на крыльцо.
На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из-за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противуположной
улицы,
на покрытую росой пыль дороги,
на стены домов,
на окна забора и
на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался
на дворе. По
улице прорысил адъютант с казаком.
Под низкими потолками дверей сидели
на соломенных стульях женщины в фартуках; они выскакивали при виде матросов и,
выбегая на середину
улицы, загораживали им дорогу и заманивали каждая в свой притон.
— Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам, — закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их
на улицу. Некоторые солдаты испугавшись
выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.